Жен снова закашлялся.
– Что было дальше? – не выдержал Элс.
– Они опоздали. В то самое время, когда убийца шёл по дворцу, ваши сыновья покидали благословенный Лал. И здесь я допустил ошибку, мой король. Ошибку, за которую нет мне прощения. Испугавшись, что принцев могут найти, я приказал пилотам вывести их за границы империи.
– Как, за границы?
– Это должен был быть свободный поиск за пределами королевства, – Жен сделал паузу, а потом усмехнулся. – Вельможи узнали о том, что я сделал. Я сам им сказал. Они не должны были теряться в догадках. Иначе, они могли решить, что принцы всё ещё здесь, что их просто где-то спрятали. Я боялся, что в этом случае, они перенаправят свой удар на принцессу. Я не хотел, чтобы пострадала Земилла, и поэтому рассказал им всю правду. Узнав о том, что случилось, они не стали ничего предпринимать. Посылать погоню было бессмысленно. Да и зачем? Все прекрасно понимали, что ребёнок, находящийся на какой-то далёкой, пусть даже и благодатной, планете, имеет в тысячу раз больше шансов умереть, чем когда-либо вернуться назад. Тем более, не зная куда возвращаться и даже, по существу, не зная, кто он сам. А чтобы и отсюда никто не мог найти дорогу к принцам, они убили пилотов, сразу, как только их корабли вернулись в границы королевства. Я так и не встретился ни с одним из них. И я понимаю, что это именно я подписал им смертный приговор. Теперь, никто не знает, где ваши сыновья. Пожертвовав пилотами, я пожертвовал и этим знанием. Но ваши сыновья знают вас. Перед тем как отправить их в далёкий путь, я надел на шею каждого из принцев золотой медальон, на котором, с одной стороны, изображены вы, Ваше Величество, а с другой, ваша жена, королева Эллина. Это всё, что я мог сделать для них. И для вас.
– Нет, не всё. Назови мне имена этих вельмож. Кто они?
Жен отрицательно покачал головой и слабо улыбнулся.
– Уже поздно. Простите меня, мой король, – он глубоко вдохнул и хрипло закашлялся, выплёвывая кровь, хлынувшую у него изо рта широким потоком.
Через минуту Жен умер.
*****
– Между прочим, Злат, – нарушил молчание Сергей, поворачиваясь ко мне и переставая жевать травинку. – Уже, наверное, часов девять, ещё немного и темнеть начнёт.
– Начнёт, – согласился я.
– Это я к тому, – продолжил Сергей. – Что твоё радостное предположение о том, что сначала нам придётся драться не с ними, а с ними, на мой взгляд, несколько не соответствует действительности. Что-то мне подсказывает, что всё произойдёт с точностью до наоборот. Или я не прав? Хотя, конечно, время у них ещё есть.
– Знаешь, Сергей, – ответил я, доставая из пачки две сигареты. – Что самое интересное, мне всегда нравились люди с чувством юмора и умением высказать свою мысль как-то необычно, заковыристо или иносказательно. По-моему, ты как раз и есть такой человек. И если нам ещё когда-нибудь придётся иметь дело друг с другом, честное слово, я буду рад этому. А предположение – это всего лишь предположение, а не истина в последней инстанции. Да и какая разница? В любом случае, мы уже по уши в дерьме, так что выбирать не приходится, разве что – мы или они. Но здесь, естественно, мне ближе мы. Да и ты, как я помню, к праотцам не собирался. Или уже передумал?
– Я тоже буду очень рад, если у нас получится продолжить наше знакомство, – усмехнулся Сергей и, взяв у меня сигарету, закурил. – Хорошо хоть курева у них было навалом, можно даже сказать, с избытком. Если бы ещё и сигарет, как жратвы, не было, то, не знаю… Я бы, наверное, застрелился.
– Не ври.
– Ладно, не буду, – пообещал Сергей. – А есть всё равно хочется.
– Мне тоже.
– Ещё раз удивляюсь человечеству, – изрёк Сергей, вытягиваясь на траве в полный рост и выпуская дым в красновато-синее вечернее небо. – Перед лицом неизвестности, а может быть и смерти, мы думаем о том, как набить брюхо, да поспать, часок-другой.
– Это, наверное, потому, что человек, по своей природе, неисправимый оптимист.
– Ты думаешь?
– Уверен.
– Возможно и так. Жизнь – в любых условиях и любой ценой. Жизнь – несмотря ни на что. Хотя она и есть всего лишь коротенький миг.
– Может, именно поэтому, мы ею так и дорожим? Впрочем, далеко не всегда.
– Вот-вот. Например, сейчас. Так дорожим, что стараемся разбазарить её при первой же возможности.
– Человека, вообще, трудно понять.
Сергей выругался, махнул рукой и хотел ещё что-то сказать, но в это время, в наш неспешно-философский разговор, совершенно бесцеремонно, влез ещё один голос.
– Что здесь, – дальше последовала труднопроизносимая многоэтажная конструкция. – Происходит?
Я повернул голову, а Сергей подпрыгнул так, будто бы его кто-то укусил за одно, мягкое, место.
– Ух, ты! – восхищённо протянул он. – Ну, ты даёшь! Научи, как-нибудь.
– Как-нибудь, научу.
Один, из второй шестёрки, в чёрных джинсах и светло-голубой рубашке, с длинными, засученными по локоть рукавами, поднялся на ноги и, не сводя с нас прищуренных, отливающих золотом глаз, сделал небольшой шаг в нашу сторону.
– Что здесь происходит? – повторил он свой вопрос в сокращённом варианте. – Вы не ответили.
– Ничего хорошего, друг, – бодро отозвался Сергей. – Да ты иди сюда, не стесняйся.
Парень подошёл, посмотрел на трупы, на оружие, на нас, огляделся вокруг:
– Ну и что всё это значит?
Сергей хмыкнул и сплюнул:
– Хороший вопрос.
– На. Закури, – предложил я, протягивая сигареты нашему новому знакомому. – И не волнуйся.
– Спасибо, – поблагодарил он. – И всё-таки?
– Что всё это значит, – ответил я, давая ему прикурить. – Мы знаем ненамного больше, чем ты. А может быть, даже, и меньше. Кто знает.
– Я. Потому что я, вообще, ничего не знаю. На меня кто-то напал и… Должно быть, я потерял сознание. Вот и всё, что мне известно, пока. Надеюсь, вы сможете что-то добавить.
– Знакомая история, – буркнул Сергей.
– Не говори, – согласился я и, обращаясь к парню, начал рассказ. – Ну, что ж, слушай. О том, как мы здесь оказались, говорить не буду, всё было точно так же, как и у тебя. А вот дальше… Очнулся я вон в том великолепном здании, – я кивнул головой в сторону сарая. – На охапке сена, связанный, в самых лучших традициях жанра, по рукам и ногам. Но, слава богу, связанный. К тому же, не так уж и крепко. Волею судьбы, или чего-то там ещё, мне удалось распутаться. А главное, об этом никто не узнал.
– Ну, не то, чтобы совсем никто, – вставил своё слово Сергей. – Я тоже в это время очухался.
– А ты не в счёт. Короче, мне, или нам, посчастливилось ещё разок. Тот товарищ, который должен был следить за нашим поведением, нашёл для себя более приятное занятие, проще говоря, спал. Я убил его.
Парень бросил на меня косой взгляд.
– Ага, – подтвердил Сергей, заметив это. – А потом развязал меня, – простодушно добавил он.
– Потом я развязал Сергея и ещё четверых ребят. Кстати, его Сергеем зовут, меня – Злат. А тебя как величать?
– Андрей, – представился парень.
– Так вот, Андрей, – продолжил я свой рассказ. – После того как я развязал Сергея, нам пришлось спрятать остальных ребят. Они никак в себя не приходили. А сами остались. Сергей в сарае, а я вон там, за бугорком, под ёлочками. Ну, а часа через два, и вас привезли. Как ты понимаешь, ни о каких мирных переговорах не могло быть и речи, пришлось немного пострелять. И хотя их было пятеро, а у нас одна винтовка на двоих, нам повезло больше. Вот и всё.
– А теперь мы сидим и ждём, неизвестно чего, – дополнил меня Сергей.
– А где же те, четверо ребят? – спросил Андрей, выразительно поглядывая на четыре трупа.
– Это не те, – ответил я на его взгляд. – Этих ещё в сарае двое. А те исчезли. Скорее всего, стрельба разбудила их и, не разобравшись в чём дело, они решили не вступать с нами в контакт.
– Или ушли, или затаились, – снова дополнил меня Сергей.
– Возможно и то, и другое, – согласился с ним я.
– Значит, вы вдвоём шестерых? – уточнил Андрей, давая понять, что столь скудный рассказ не ответил на его главный вопрос. – Ну, а дальше что?
– А дальше, Злат не захотел вас бросать, – опередил меня Сергей. – Вот мы сидим и ждём, когда вы в себя придёте. Или ещё что.
– Что?
– Там, по-моему, ещё один зашевелился, – вместо ответа сказал Сергей и направился в сторону спящих.
– Давай, потом? – предложил я Андрею. – Сейчас, похоже, время подошло.
– Хорошо, – согласился он. – Заодно объяснишь мне и это.
Я кивнул головой, и мы последовали за Сергеем.
В течении следующих десяти минут мы привели в чувство остальных ребят, но ничего нового, к нашему великому сожалению, не узнали. Ни один из них, так же как и мы, ничего не понимал. Никто не помнил, как он здесь оказался, если не считать самого начала, то есть неизменного удара по голове. Сергей даже возмутился поэтому поводу.
